НОВОСТИ В КЫРГЫЗСТАНЕ
Президент США Дональд Трамп заявил, что готов поддержать новый проект санкций против России, которые называют «смертельными». Эти санкции будут применяться к странам, которые экономически поддерживают Россию.
VB.KG проанализировал, так ли существенны риски, как их хотят представить для КР за океаном.
Кыргызстан — страна с экономикой объемом менее $10 млрд, населением немногим более 7 млн человек и без выхода к морю. Его внутренний рынок слишком мал, чтобы обеспечивать устойчивый рост. С начала независимости республика выстроила свою экономическую модель вокруг трех неизбежных реалий: трудовой миграции как источника жизнеспособности домохозяйств, переработки и реэкспорта как основы малого бизнеса, и геополитической нейтральности как условия выживания в регионе, где пересекаются интересы крупных держав. Сегодня, в условиях системного раскола глобальной экономики на санкционные и независимые зоны, выбор внешнеторговых партнеров перестал быть техническим вопросом и превратился в вопрос структурной устойчивости. В этом контексте сравнение торгово-экономических связей с Россией и США не просто уместно — оно необходимо, поскольку позволяет отделить политическую риторику от экономической рациональности.
Внешнеторговый оборот Кыргызстана в 2024 году составил $16,0–17,6 млрд в зависимости от источника, с увеличением на 0,9–10,9% по сравнению с 2023 годом. Рост в основном обеспечен значительным увеличением экспорта (на 13,1–50%), в то время как импорт практически не изменился или незначительно сократился.
Из общего объема внешнеторгового оборота значительная часть пришлась на Российскую Федерацию, тогда как доля США была существенно меньше.
Объем торговли между Кыргызстаном и Россией в 2024 году достиг почти $4 млрд. По другим данным, эта цифра составила примерно $3,5 млрд, что на 14,5% больше, чем в предыдущем году. При этом Россия является одним из крупнейших торговых партнеров республики. Ее доля в общем объеме внешней торговли КР — 22%.
Конкретные данные по общему товарообороту Кыргызстана и США в 2024 году в открытых источниках отсутствуют, однако объем торговли значительно меньше, чем с основными партнерами Россия и Китай.
Однако решающее значение имеет не столько доля, сколько содержание торговых потоков. Россия поставляет Кыргызстану нефть и нефтепродукты, что покрывает 85 процентов всей потребности в ГСМ. Плюс импорт электроэнергии по более низким ценам, в рамках партнерства и дружбы. Без этих поставок страна не смогла бы обеспечивать элементарные функции транспорта, отопления и промышленности. Кроме того, из России в Кыргызстан поступает почти половина необходимых объемов пшеницы и муки, 90 процентов минеральных удобрений и 35 процентов лекарств. Это не предметы роскоши, а базовые элементы продовольственной, энергетической и социальной безопасности. Их замена на поставки из других стран теоретически возможна, но сопряжена с резким ростом издержек: логистика через третьи страны, несовместимость стандартов, валютные риски и отсутствие долгосрочных кредитных линий. А, следовательно, скачок цен на эти значимые для страны товары. США, к слову, таких товаров в КР и ЦА не импортирует.
США в КР поставляют в основном медицинское оборудование, программное обеспечение и отдельные компоненты для IT-сектора. Эти товары полезны, но они не влияют на базовую функциональность экономики. В экспорте разрыв еще более очевиден. Кыргызстан отправляет в Россию свежие фрукты, овощи, молочную продукцию, мясо и одежду. Согласно данным Национального статистического комитета, в 2024 году экспорт КР в РФ составил $937,4 млн за 10 месяцев (январь-октябрь). По сравнению с аналогичным периодом 2023 года, экспорт вырос на 46,3%. По другим данным, за весь 2024 год экспорт составил $976,06 млн. Доля России в общем объеме экспорта Кыргызстана — 30%.
Экспорт товаров из Кыргызстана в США в 2024 году составил примерно $4,98 — $5 млн. Это даже снижение по сравнению с 2023 годом, когда объем экспорта составлял $5,3 млн.
Товары из РФ, в отличие от США, легко адаптируются под стандарты благодаря общему регуляторному пространству Евразийского экономического союза и пользуются устойчивым спросом на массовом рынке. Экспорт в США ограничивается стекловолокном, медными отходами и хлопчатобумажной тканью на сумму менее 80 миллионов долларов, причем доступ к этим нишевым рынкам постоянно находится под угрозой из-за антидемпинговых расследований или политических решений, таких как приостановка преференций по программе GSP.
Финансовая архитектура отношений с Россией еще более критична. В 2024 году Кыргызстан получил переводов из России примерно на $2,6 — $2,8 млрд. Только за шесть месяцев этого года их объем составил приблизительно $1,857 млрд. Эти средства покрывают дефицит текущего счета, обеспечивают потребительский спрос и служат социальной сетью для миллионов граждан. Никакие гранты, включая бывшую помощь от USAID, не способны заменить этот поток. Более того, Россия предоставляет почти тысячу квот на обучение в вузах, медицинские квоты и программы повышения квалификации, что создает долгосрочные связи в человеческом капитале и не зависит от конъюнктурных политических решений.
Институциональная интеграция в рамках Евразийского экономического союза с 2015 года стала решающим фактором снижения транзакционных издержек. Членство в ЕАЭС обеспечило Кыргызстану единое таможенное пространство, взаимное признание сертификатов, общие санитарные правила и, что особенно важно, свободу передвижения рабочей силы. Чуть менее 500 тысяч кыргызстанцев легально работают в России без виз и квот. США не предлагают ничего подобного: нет ни рынка сбыта для массовой продукции, ни легального миграционного коридора, ни институциональной платформы для долгосрочной интеграции. Американская помощь остается условной, привязанной к выполнению политических требований, что делает ее непредсказуемой и уязвимой к дипломатическим разногласиям.
Что касается санкций против России, то Кыргызстан практически невосприимчив к их вторичным последствиям. Страна не является площадкой для реэкспорта санкционных товаров: по данным таможенных и силовых структур, в 2024 году было выявлено менее 20 случаев попыток нелегального оборота, и ни один из них не касался товаров двойного назначения. Экспорт Кыргызстана в Россию состоит из продуктов питания и легкой промышленности, которые не подпадают под экспортный контроль. Расчеты между странами все чаще осуществляются в национальных валютах: доля долларовых транзакций упала с 60 процентов в 2020 году до менее чем 20 процентов в 2024. С 2023 года запущен прямой коридор переводов «сом–рубль», минуя корреспондентские счета «в третьих» юрисдикциях. Это делает финансовую систему Кыргызстана устойчивой к внешнему давлению, но при этом полностью легальной в рамках национального законодательства.
Единственное, на что смогут бить американцы подобных санкциях – платежные системы. Но это, опять же, мизер по сравнению с операциями с РФ.
Таким образом, для Кыргызстана отношения с Россией — это не вопрос геополитического выбора, а экономическая необходимость, продиктованная структурными ограничениями малой закрытой экономики. США остаются важным, но эпизодическим партнером в сферах, не затрагивающих основы экономической стабильности. Санкции против России не создают для Кыргызстана системного риска; напротив, они подчеркивают стратегическую ценность прагматичной и нейтральной Центральной Азии как стабильного хаба в условиях глобальной фрагментации.
Кыргызстану не нужно выбирать между полюсами — ему нужно максимально использовать свою географическую и институциональную позицию. И в этом контексте углубление связей с Россией — не политика, а рациональность выживания, какими бы санкциями нам не грозили заокеанские и европейские партнеры.
