НОВОСТИ В КЫРГЫЗСТАНЕ
Издание Republic опубликовало главу «Забота об изобретателях будущего» из книги Саймона Барона-Коэна «Искатели закономерностей. Как аутизм способствует человеческой изобретательности».
Саймон Барон-Коэн — один из самых авторитетных в мире ученых, пишущих об аутизме, — предлагает читателю неожиданный и смелый взгляд на особенности аутичных людей и их важную роль в развитии человеческой цивилизации. Смелая идея Барон-Коэна о том, что гены аутизма стимулировали развитие человеческой изобретательности, ставит это расстройство в центр истории человечества.
«Эйндховены» и «кремниевые долины» возникают по всей планете — от Кремниевой аллеи в Нью-Йорке до Тек-Сити в Восточном Лондоне, Кремниевого болота в Кембридже, Кибербада в Хайдарабаде и индийской Кремниевой долины в Бангалоре.
Это означает, что, поскольку всё больше и больше людей, запрограммированных на гиперсистематизацию, знакомятся и рожают детей, мы можем ожидать, что в этих сообществах будет появляться на свет больше детей-аутистов. Нам необходимо предвидеть и планировать удовлетворение особых потребностей этих аутичных детей, которым может потребоваться (и они имеют на это право) пожизненная поддержка. У некоторых при этом будет задержка умственного развития, но по крайней мере половина этих детей будет обладать IQ среднего и выше среднего уровня. Если мы хотим взрастить изобретателей будущего, следующего Томаса Эдисона или следующего Илона Маска, мы с большей вероятностью найдем их среди аутичных людей и среди тех, кто обладает большим числом аутичных черт, являющимися гиперсистематизаторами, нежели среди представителей общего населения.
Интеллект аутичных людей, не имеющих задержек в умственном развитии и склонных к гиперсистематизации, должен рассматриваться как один из многих естественных типов интеллекта, который сформировался в ходе эволюции и расширяет нейроразнообразие человека. Аутичные люди и гиперсистематизаторы без диагноза — представители лишь одного типа мозга из многих, и они могут выделяться среди других или испытывать трудности в жизни в зависимости от того, в какой среде находятся. Вот что однажды сказал мне один аутист из Дании:
Мы подобны пресноводным рыбам в морской воде. Поместите нас в соленую воду, и мы будем вертеться, страдать, бороться и, возможно, даже погибнем. Поместите нас в пресную воду, и мы будет процветать.
Раньше психологи говорили о «нормальных» детях, а другие типы детей рассматривали как «не соответствующие норме», как будто существует только один тип нормального мозга. Концепция нейроразнообразия — это совершенно новый взгляд на целый ряд типов мозга, поскольку она признает, что нет единственного пути развития мозга. Я бы назвал нейроразнообразие революционной концепцией, так как она вместо старого неверного бинарного представления о нормальности и ненормальности предлагает радикально новый взгляд на мир: есть множество разновидностей мозга и все они возникают естественным образом.
С точки зрения нейроразнообразия существуют различные пути развития: у одних людей доминируют вербальные способности, у других пространственные, некоторые более музыкальны, другие обладают математическим складом ума, а есть более общительные. Все эти типы мозга встречаются среди населения, и это далеко не исчерпывающий список. Мы видим, что многие дети правши, другие — левши, есть такие, кто одинаково хорошо владеют двумя руками, — и эти особенности отражают различия в настройках мозга. Какие-то дети обладают большей сенсорной чувствительностью, у других лучше развиты навыки физической координации, а кто-то страдает дальтонизмом. Список можно продолжать и продолжать.
Нейроразнообразие — такой же факт, как и биоразнообразие. По некоторым оценкам, до 25% всего населения «нейроотличны», если мы включим в эту группу ряд нарушений — от аутизма до синдрома дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ) и далее до дислексии и диспраксии. Есть и такое мнение, что все мы составляем нейроразнообразие, потому что все разные. Выявленные нами в обществе пять типов мозга, исходя из того, где находится тот или иной человек на кривых распределения эмпатии и систематизации, согласуются с этой точкой зрения. Различные типы мозга, скорее всего, появились в ходе эволюции для лучшей адаптации в определенных экологических нишах. Эйнштейну приписывают такое высказывание: «Все мы гении. Но, если вы будете судить рыбу по ее способности взбираться на дерево, она проживет всю жизнь, считая себя дурой». Хорошо сказано. Каждого из нас следует оценивать по тому, что мы можем делать, а не по тому, что мы делать не способны.
Некоторые не согласны с доводами о нейроразнообразии и применении этого понятия к таким состояниям, как аутизм, который они предпочитают считать болезнью, а следовательно, ее надо лечить. Моя точка зрения такова: когда мы говорим об аутизме, применимы все четыре понятия — отличительные особенности, ограниченные возможности, расстройство и болезнь.
Отличительные особенности обладателей аутического склада ума очевидны: пресноводные и морские рыбы не являются ни нормальными, ни ненормальными — они по-разному развивались, чтобы жить и процветать в определенной среде, но испытывать трудности в другой. Отличие может быть физическим: например, у некоторых людей голубые глаза, а у других — карие, кто-то выше, кто-то ниже ростом. Различия могут быть и психологическими, поскольку у всех людей есть свои сильные и слабые стороны. Подумайте о тех, кто обладает исключительной памятью, или о тех, кто демонстрирует удивительное внимание к деталям, или о тех, кто стесняется вести обычную беседу и предпочитает структурированные занятия.
Ограниченные возможности — это тот случай, когда человеку хуже, чем другим, даются определенные навыки либо в силу своего состояния он не способен заниматься повседневными делами и поэтому ему нужна поддержка. Примером может служить ребенок, который все еще не разговаривает в пять лет, и ему требуется помощь в общении. Расстройство подразумевает, что человек страдает из-за тех или иных своих особенностей, причина которых пока еще не известна. Пример: боль в пищеварительном тракте, которую по неизвестным причинам испытывают многие аутичные люди. А о болезни мы говорим, когда «симптом» вызывает страдания и причина известна. Например, эпилепсия, которая встречается у части аутичных людей.
Первые два понятия — отличительные особенности и ограниченные возможности — полностью совместимы с понятием нейроразнообразия. Некоторые рассматривают нейроразнообразие как стратегию природы, позволяющую человеческому разуму справляться с множеством разных проблем, характерных для разных условий. Харви Блум, написавший одну из первых статей на эту тему, размышлял о том, что нейроразнообразие может быть так же важно с точки зрения эволюции, как разнообразие генома или биома:
«Нейроразнообразие во всех отношениях представляется не менее необходимым для человечества, чем биоразнообразие для жизни вообще. Кто может сказать, какая из форм настроек мозга окажется наиболее эффективной в любой конкретный момент?»
Аутизм предполагает гиперсистематизацию, что дает некоторые преимущества, но в то же время ведет к ограниченным возможностям — трудностям в общении и социализации, а также в реагировании на неожиданные изменения. Однако в подходящих условиях такие ограничения можно свести к минимуму. Таким образом, они в значительной степени являются результатом соответствия между человеком и его окружением. Когда присущая аутизму склонность к гиперсистематизации поддерживается и развивается, уникальные навыки и таланты аутичных людей могут проявлять себя во всем блеске — на пользу себе и на благо общества.
Specialisterne — датская компания, нацеленная на создание среды, позволяющей аутичным людям преуспевать на рабочих местах. Компания была основана Торкилом Сонне, техническим директором телекоммуникационной фирмы, который основал революционную компанию, нанимающую на работу только аутичных людей. Будучи гиперсистематизатором, он сам с удивлением наблюдал, как его сын-аутист проявлял таланты в запоминании расписаний поездов и карт, в создании сложной архитектуры и роботов из наборов Lego. Торкил понял, что способности его сына пригодятся в технически настроенной бизнес-среде.
Однако на стандартном собеседовании при приеме на работу, которое непреднамеренно дискриминирует аутичных людей, у них не бывает возможности продемонстрировать все, что они умеют делать. Многие из них предпочитают избегать зрительного контакта или находят его мучительным, так как «чтение» по чужим глазам сбивает их с толку. Многие также испытывают трудности в устном общении: им сложно читать между строк или улавливать намеки своих собеседников, они не могут понять, когда информации слишком мало, чтобы донести ее до слушателя, а когда слишком много, и это может его утомить или запутать. Все эти навыки общения требуют когнитивной эмпатии, что трудно дается аутичным людям. В результате у многих из них высокий уровень социофобии. Так зачем просить их проходить стандартное собеседование, которое может просто настроить их на провал?
Торкилу пришла в голову блестящая идея разработать удобный для аутистов формат собеседований. Например, он просил соискателей-аутистов построить и запрограммировать роботов из конструктора Lego, чтобы они могли показать свои экстраординарные навыки поиска закономерностей и решения задач потенциальным работодателям. Они могут блестяще проявить себя, если дать им задание на поиск «если-и-тогда» закономерностей. С тех пор примеру Specialisterne последовало множество других компаний, настроенных расширять возможности трудоустройства для аутичных людей (по оценке одного исследования, лишь 16% взрослых, страдающих аутизмом, работают полный рабочий день) и реализовать преимущества команд, члены которых мыслят по-разному. Эти усилия можно рассматривать как часть корпоративной социальной ответственности компании, поскольку есть вероятность, что наем аутичного человека улучшает его психическое здоровье, позволяя ему чувствовать себя сопричастным и ценным, а также снижая его социальную изоляцию.
Одна такая компания, Auticon (от «autistic consultants» — аутичные консультанты), нанимает на работу только аутичных людей, предлагая им пожизненную занятость. Таких людей назначают консультантами в компании, занимающиеся программированием, или в другие технологические компании, чьи аутичные сотрудники получают постоянную поддержку от Auticon в вопросах социального взаимодействия на рабочем месте. Auticon сейчас имеет офисы в Европе и США. Другой пример — SAP, многонациональная компания по разработке программного обеспечения, которая, благодаря В. Р. Фероузу, разработала программу «Аутизм на работе». SAP стремится к тому, чтобы 1% от всех 70 000 сотрудников — 700 человек — составляли люди с официальным диагнозом «аутизм». У самого Фероуза есть аутичный ребенок, и он руководил SAP в Бангалоре, прежде чем переехал в офисы SAP в Кремниевой долине. Вдохновленные этими двумя компаниями-новаторами, многие известные компании пошли по их стопам, запустив похожие программы трудоустройства с учетом нейроразнообразия.
Представители Auticon говорят, что аутичный мозг, по сути, использует «другую операционную систему», эту же метафору употребляет писатель Стив Силберман. Я тоже люблю ее, так как она обращает внимание на тот факт, что аутичные люди и другие гиперсистематизаторы думают по-своему: они более объективны, опираются на факты и точны, они менее субъективны, не полагаются на эмоции и приблизительные оценки. Одна операционная система не лучше и не хуже прочих, они просто разные и созданы для выполнения различных задач. Если вы позволите другой операционной системе делать то, для чего она предназначена, она будет работать нормально. Если вы заставите ее делать то, для чего она не предназначена, она может выйти из строя и перестать работать. В подходящих условиях гиперсистематизация может проявляться в виде удивительных преимуществ и талантов. Неудержимый поиск «если-и-тогда» закономерностей лучше всего протекает в такой обстановке, которая не меняется непредсказуемо. Неудивительно, что аутичные люди часто находят изменения настолько тягостными, что сопротивляются им любой ценой, пытаясь жить в мире, который, насколько это возможно, находится под их контролем.
Сосредоточенность сотрудника главным образом на закономерностях по принципу «если-и-тогда» приносит пользу как всей команде, так и клиентам. Том Монте, менеджер SAP, говорит, что вклад одного из его аутичных сотрудников бесценен:
Он обнаруживает то, что мы могли бы упустить. Он задает вопросы, а я думаю: «Почему мои опытные коллеги не спрашивают об этом?»
«Нейроразнообразные» группы компании HP Enterprise на 30% более эффективны в тестировании и отладке программного обеспечения, чем команды «нейротипичных» сотрудников. Успех этих программ заключается в обучении и поддержке аутичных сотрудников, чтобы те могли справляться с социальными аспектами на своем рабочем месте, — поддержке, достаточной для того, чтобы сотрудники, такие как Кэрри Холл из SAP, чувствовали себя уверенно и с гордостью называли себя аутистами среди своих коллег.
Идея, что необычное в хорошем смысле слова мышление аутичных людей связано с поиском закономерностей по принципу «если-и-тогда», нашла прекрасное подтверждение в исследовании творческих способностей и нестандартного подхода, в котором использовался классический тест: «Сколько способов использования вы можете назвать для кирпича и скрепки?» Большинство людей дают предсказуемые «простые» ответы, например применение скрепки для сброса настроек своего iPhone. В свою очередь, большинство аутичных людей предлагали неожиданные, менее предсказуемые, более «сложные» варианты, такие как использование скрепки в качестве утяжелителя для передней части бумажного самолетика или нагревание скрепки для сшивания раны. Эти ответы вполне логичны и имеют научный смысл, но, если у вас нейротипичный склад ума, разве вам придут в голову такие необычные решения?
В израильской армии есть специальное подразделение под названием «отряд 9900» для аутичных людей, которые хотят пройти военную службу и чье пристальное внимание к деталям и талант к поиску закономерностей могут быть использованы для нужд армии. Аутичных людей просят выявить аномалии на спутниковых снимках определенных мест на поверхности Земли, чтобы обнаружить любые необычные особенности. Некоторым из нас это может показаться утомительной работой, но для гиперсистематизатора это «похоже на хобби», как сказал один из молодых солдат-аутистов. Аутичные израильтяне из отряда 9900 спасают жизни, обнаруживая подозрительные объекты или движения. Если они имеют необычную форму, цвет или характер движения и они выделяются на фоне окрестностей, тогда это может быть связано с террором.
Организация Ro’im Rachok сегодня обращается в школы Израиля с целью набрать аутичных подростков в свое армейское подразделение, чтобы те чувствовали себя наравне со своими сверстниками, испытывали чувство причастности и ощущали, что их ценят за то, что они могут привнести. В обществах, где нет призыва в армию, есть много видов работ, таких как просмотр данных рентген-аппаратов в службе безопасности аэропорта или в больницах, где важно не пропустить ни одного случая аномалии, вроде спрятанного оружия или опухоли. В самом деле, одно исследование подтвердило, что аутичные сотрудники безопасности чаще обнаруживают подозрительные объекты при просвечивании рентгеновскими лучами ручной клади.
Джеймсу Нили, который является аутистом, сложно было удержаться на любой должности, пока он не подал заявление в Auticon. Его сенсорные проблемы и трудности в общении означали, что ему необходимо работать в тихой обстановке, и теперь он сидит в наушниках, чтобы блокировать шумы, пока он программирует. Его пожизненное трудоустройство в Auticon позволило ему восстановиться после долгого периода проблем с психическим здоровьем, включая депрессию, ставшую результатом безуспешных попыток приспособиться в среде, где его не понимали или не предлагали никакой помощи. В интервью, которое он дал газете The Guardian, Нили сообщил, что теперь он доволен, а свою работу в фармацевтической компании GSK (GlaxoSmithKline) он описал так: «Игра с данными, просто чтобы посмотреть, что мы можем с ними сделать». Это беспроигрышная ситуация, приносящая пользу как компании, так и ее аутичным сотрудникам.
Мы должны расширять возможности трудоустройства для аутичных людей не только ради пользы, которую они принесут обществу, но и потому, что занятость значительно улучшает их психическое здоровье. Трудоустройство для взрослых людей, страдающих аутизмом, может оказаться гораздо более эффективным лечением, чем любые медицинские назначения, потому что оно дает им чувство собственного достоинства и причастности к обществу.
Конечно, гиперсистематизация некоторых аутичных людей не выражается в таланте к компьютерному программированию или способности стать современным Линнеем. Вместо этого они наблюдают целыми днями за работающими стиральными машинами, выстраивают игрушки в определенном порядке или вращают предметы. Многие аутичные люди теряются в деталях и не видят общей картины. Тем не менее, рассматривая их аутизм как форму гиперсистематизации, мы могли бы лучше понять их мир и при этом предоставить им больше возможностей для процветания.
Некоторые родители справедливо возражают, что их аутичный сын или дочь или даже большинство аутичных людей не обладают незаурядными умственными способностями, как у героя фильма «Человек дождя», и что повседневная реальность аутизма связана с ограниченными возможностями, болезнями и расстройствами. Некоторые из этих родителей и даже сами аутисты присоединяются в интернете к группам, выступающим против идеи нейроразнообразия. Они могут занимать эту позицию по той причине, что живут вместе с аутичным человеком, который по-настоящему страдает, а соответственно страдает и вся семья (некоторые выступают против нейроразнообразия, поскольку считают, что аутизм вызывается вакцинацией, и эта позиция неоднократно опровергалась научными исследованиями). Эти соображения очень важны, так как действительно существуют заболевания и расстройства, связанные с аутизмом, в том числе боли в желудочно-кишечном тракте, эпилепсия, тяжелые формы тревожного расстройства, нарушение обучаемости, слабые речевые навыки и самоповреждения. Все это можно справедливо описать как болезни и расстройства, поскольку они причиняют страдания. Мы не должны игнорировать подобные проблемы аутизма, и я считаю, что при наличии таких нежелательных симптомов необходимо обеспечивать лечение.
Однако я бы сказал, нисколько не желая оскорбить аутичных людей и их семьи, что перечисленные особенности не составляют суть аутизма. У некоторых людей они сопутствуют аутизму, но они по определению не главные, поскольку не универсальны для всех аутичных людей и по ним не проводят диагностику. Совершенно справедливо требовать лечения нежелательных симптомов, поскольку с этической точки зрения мы должны делать все, чтобы облегчать страдания другого человека. Однако эти симптомы не характеризуют аутичное мышление. Поиск закономерностей и гиперсистематизация требуют лечения не больше, чем цвет глаз, который тоже отчасти является отражением набора генов человека.
Вернемся к ограниченным возможностям: почему 25 % аутичных людей испытывают большие трудности с обучением? Это может быть результатом редких генетических мутаций таких генов, как NRXN1 или SHANK3, которые влияют на развитие, структуру и работу мозга. К настоящему времени расшифровано около сотни этих редких аллелей, которые встречаются лишь у 5 % аутичных людей. Другие факторы, способные повысить вероятность того, что аутизму будет сопутствовать нарушение обучаемости, включают в себя недоношенность при рождении и осложнения при родах. Однако мы до сих пор не знаем, почему у большинства аутичных людей с нарушением обучаемости их аутизм сопровождается таким нарушением.
Существует и такая гипотеза: тонко настроенный механизм систематизации может формировать талантливый ум, но, если он настроен еще более чувствительно, это проявляется в нарушении обучаемости. Вероятно, человек, сосредоточенный исключительно на узком сегменте данных (вид и ощущение при прикосновении песчинок, когда они проходят через его пальцы, или форма и цвет маленьких мыльных пузырьков в раковине на кухне), может максимально фокусироваться на деталях «если-и-тогда» закономерностей, которые отвлекают его от познания окружающего мира и даже освоения речи. Однако в настоящее время это лишь предположение, требующее исследований.
Наряду с содействием в трудоустройстве, аутичным людям также надо больше помогать справляться c трудностями в общении, поскольку обратная сторона гиперсистематизации заключается в том, что она повышает вероятность неспособности к когнитивной эмпатии. Соответствующие проекты существуют, и некоторые из них помогают аутичным людям использовать их таланты гиперсистематизации в освоении навыков общения.
Один из подобных проектов — лего-терапия (Lego Therapy), где аутичные дети получают удовольствие и устанавливают отношения со сверстниками, занимаясь такими видами систематизации, в которых они чувствуют себя уверенно, например создавая модели из конструктора Lego. Они учатся находиться в коллективе и общаться в обстановке, где могут использовать свои навыки умозаключений по принципу «если-и-тогда». И это касается многих людей — тех, например, кто любит проводить время в компании в пабе, играя в дартс или снукер, но с трудом поддерживает беседу в отрыве от организованных занятий.
Другой проект, созданный для аутичных детей, — The Transporters («Транспортеры»). Это анимация, где все персонажи — транспортные средства, но на их «лицах» появляются человеческие эмоции, которые представлены в контексте в высшей степени систематизируемой области. Такие дети могут наслаждаться предсказуемостью поездов, трамваев и канатных дорог в этих телевизионных анимациях, в то же время глядя на лица и узнавая, какие ситуации заставляют их изменяться. Последний пример — это Mind Reading («Чтение мыслей») — цифровой ресурс, на котором представлены все человеческие эмоции в изображении актеров. Энциклопедический формат видео- и аудиоматериалов Mind Reading позволяет человеку научиться распознавать эмоции так, как если бы он учил иностранный язык: «Если глаза человека принимают форму А и его рот — форму Б, тогда он испытывает эмоцию Х». Оценки проектов показали, что они приводят к улучшению социальных навыков аутичных детей или навыков распознавания эмоций.
Крис Уорли заметила, что ее пятилетний аутичный сын Саша тяготеет к катанию на скейтборде. У Саши это хорошо получалось, возможно, потому, что он систематизировал все движения, используя свои навыки поиска «если-и-тогда» закономерностей. Пример систематизации катания на скейтборде может быть таким: «Если я отклонюсь назад и надавлю вниз, тогда передняя часть моего скейтборда оторвется от земли». Его матери пришла в голову блестящая идея: основать фонд под названием ASkate. Идея заключалась в том, чтобы воспользоваться тем, что дается Саше легко, и преодолеть то, в чем он испытывает трудности: приобретать навыки общения, выполняя трюки вместе с другими скейтбордистами. Фонд Крис — отличный пример того, как при работе с ребенком с ограниченными возможностями внимание направляется на его талант. Крис расположила ASkate на автомобильной парковке около местной церкви в Алабаме. Саша обожал кататься на скейтборде, потому что ощущал полный контроль над доской, а его мама поняла, что благодаря этому Саша может быть счастлив и его будут принимать, как любого другого ребенка.
Аутичный сын Рона Саскинда, Оуэн, имел другое увлечение — диснеевские фильмы. Каждая сцена мультфильма содержит множество «если-и-тогда» закономерностей, которые очевидны, если смотреть их непрерывно. Всякий раз персонажи делают и говорят одно и то же. Оуэн смотрел каждый мультфильм тысячи раз, пока не запомнил в совершенстве все тексты песен и интонации каждого персонажа, и теперь мог изображать их с исключительной точностью — и тем не менее он не разговаривал с людьми и, казалось, не понимал их.
Рону пришла в голову удивительная идея, что если он будет изображать разных персонажей Диснея, воспроизводя их голоса с точными интонациями, которые слышатся в фильмах, то это не только привлечет внимание Оуэна, но и создаст основу и предсказуемую структуру, чтобы Оуэн мог говорить следующую фразу или реплику диалога — все из конкретного мультфильма. Тогда Рон будет постепенно адаптировать прописанное в сценарии (то есть систематизированное) взаимодействие к текущему контексту, чтобы Оуэн не просто произносил реплики из мультфильма, а говорил о чем-то применительно к настоящей ситуации. Таким образом, Оуэн начал общаться с Роном, а с годами — и с другими людьми. Диснеевские мультики стали для него первым шагом в этот ранее недоступный мир человеческого взаимодействия и коммуникации.
Аутичным людям очень свойственна тревожность — от нее страдает, вероятно, не менее 80% из них. Обычно она проявляется в беспокойстве из-за неожиданных изменений или социального взаимодействия. Являются ли причиной столь сильной тревожности аутичных людей границы, на которые они наталкиваются при попытке систематизировать разные аспекты нашего мира? Мы уже обсуждали ранее, что часто аутичные люди склонны избегать общения, потому что многие формы социальных взаимодействий нельзя систематизировать.
Еще одна новая гипотеза, которая нуждается в проверке: действительно ли присущая аутичным людям тревожность и активная работа механизма систематизации могут способствовать развитию у них обсессивно-компульсивного расстройства (ОКР)? ОКР возникает у аутичных людей чаще, чем среди населения в целом, и обычно принимает форму умозаключения «если-и-тогда»: «Если на моей руке есть микробы и я не вымою руки, соблюдая строгую последовательность действий, тогда я заражу других людей». Или: «Если я заражу другого человека и он умрет, тогда это будет моя вина». В то время как высокий уровень настройки механизма систематизации может быть очень полезен для выявления закономерностей, помогая человеку понять, как что-то устроено, может оказаться, что при наличии тревожности он также будет способствовать развитию тяжелой формы ОКР. Опять же, это объяснение степени распространенности ОКР среди аутичных людей в настоящее время является лишь предположением и требует проверки.
Как мы можем задействовать гиперсистематизацию в образовании? Гиперсистематизаторы, включая аутичных людей, учатся по-разному, и в то время как некоторые из них тяготеют к таким подразумевающим систематизацию предметам, как математика, физика или музыка, другие могут вообще не успевать в школе, поскольку преподавание многих школьных предметов не подходит для их типа мышления. Эти студенты испытывают трудности в изучении тех предметов, которые преподаются поверхностно или неточно, а учитель сосредоточен на том, чтобы удержать внимание большинства детей в ущерб фактической информации. Хуже того, некоторые школьные предметы строятся вокруг расплывчатых заданий типа «написать рассказ», а не вокруг систем, основанных на правилах, вроде понимания устройства вещей. Нашим школам, начиная с самого раннего возраста учеников, следует выявлять гиперсистематизаторов (в их числе и некоторые дети, имеющие диагноз «аутизм»). Предоставляя им информацию в формате «если-и-тогда», мы сможем обеспечить им образовательную среду, благоприятную для раскрытия их сильных сторон, и они смогут делать успехи, а не проваливать экзамены или вообще отказываться от обучения. Гиперсистематизаторы (Тип гипер-S) — это всего 2,5% детей, и некоторые дети, которые находятся в пограничных группах (Тип S), вероятно, тоже изъявят желание присоединиться к этому образовательному процессу.
Кстати сказать, в постановке диагноза «аутизм» гиперсистематизаторы нуждаются только в том случае, если они испытывают трудности в повседневной деятельности. Если человека поддерживают родители или партнер, помогая ему функционировать, диагноз может и не потребоваться. Точно так же диагноз может не иметь значения, если образ жизни хорошо сочетается с характеристиками аутизма (например, при самозанятости или внештатной работе, когда есть доброжелательные, терпимые соседи или коллеги). В диагнозе нуждаются только те, кто испытывает трудности из-за аутизма.
Представьте себе образовательную систему, предлагающую два направления: общую учебную программу (какая существует сейчас) — для тех, кто относится к универсалам, а это большинство детей, и узконаправленную учебную программу — для тех, кому интересен определенный предмет, для гиперсистематизаторов. У нас есть инструменты для выявления таких детей, потому что на колоколообразных кривых систематизации и эмпатии они демонстрируют тип мозга гипер-S. Общая учебная программа уже существует — это основная образовательная система. Ее задача — дать понемногу знаний по множеству предметов. Однако такой подход годится не для всех, поскольку подразумевает слишком частое переключение внимания.
К тому же общая учебная программа обычно организована как групповое обучение под руководством учителя, а некоторые ученики лучше усваивают знания индивидуально или даже самостоятельно. Узконаправленная программа могла бы поощрять интерес детей к любимому предмету, позволяя им углубиться настолько, насколько они хотят. Идея такой программы состоит в том, чтобы ребенок выбрал предмет, который вызывает его увлеченность и интерес. Будь то математика, история или что-то гораздо более специализированное, вроде мертвых древних языков, — если ребенок хочет просто изучать предмет в течение всего семестра или всего школьного курса, это все равно ценное образование, которое подготовит его к конкретной профессии. Им нужно позволить следовать своему узконаправленному интересу, который иногда уничижительно называют одержимостью. Грета Тунберг, аутичный подросток из Швеции, проявляет большой интерес к ухудшению климатических условий, и ей удалось привлечь внимание общественности к актуальности этой проблемы ради будущего планеты.
Я встречал подобных людей, и они расцветают, когда им дают такую возможность. Дэниел Лайтвинг, которому я поставил диагноз «синдром Аспергера», когда он был моим студентом в колледже Тринити в Кембридже, представлял Соединенное Королевство на Международной олимпиаде по математике. Сюжет документального фильма «Прекрасные молодые умы» (Beautiful Young Minds) основан на истории его жизни. Вот что он сказал мне однажды:
Когда мне было лет десять-одиннадцать, меня озарило, что все предметы, кроме математики и естественных наук, имеют отношение лишь к нашей цивилизации на этой планете. А вот математика изучает все, что существует, и все, что не существует. И тогда, знаете, с этого момента я отложил все остальное и просто стал изучать математику.
Для детей, от природы склонных к специализации, узконаправленная учебная программа, разработанная с учетом их сильных сторон, не даст превратить образование в мучения, что часто приводит к низкой успеваемости и уходу из школы с низким уровнем квалификации. Вместо этого дети могли бы получать удовольствие от процесса обучения. Мы должны создать для них подходящие условия, в которых их особый стиль обучения укоренится и будет процветать.
Кто-то возразит: образование должно быть всесторонним, а не ограниченным. Но, если такой подход отвращает детей от получения вообще какого-либо образования, несомненно, лучше получить какие-то знания, чем никаких вообще. Как сказал мне один из родителей, «обычное школьное образование не подходит для определенной группы детей». Ирония в том, что универсал неизбежно приходит к специализации (к моменту поступления в колледж или устройства на работу), а дети, сосредоточенные на своем предмете, часто обнаруживают интересные связи между первоначальной узкой темой, который занимаются, и смежными областями. Таким образом, это всего лишь разные пути познания: от широкого к узкому для большинства или от узкого к широкому для крошечного меньшинства.
Ал, или, как мы теперь знаем, Томас Эдисон, обладал множеством аутичных черт, а Джона был диагностирован как аутист. Это всего лишь двое из миллионов гиперсистематизаторов, которые способствовали изобретательству и, следовательно, человеческому прогрессу за последние 100 000 лет. Их мозг настроен на поиск закономерностей и неутомимую систематизацию в процессе пристальных наблюдений и тщательного неторопливого экспериментирования. Среди представителей нового поколения гиперсистематизаторов будут некоторые из великих изобретателей нашего будущего. Их новаторские идеи могут стать инновациями, но только при нашей поддержке. Если мы признаем, что некоторые аутичные люди были и по-прежнему остаются двигателями эволюции науки, технологии, искусства и других форм изобретений, их будущее может быть другим, но только в случае серьезных перемен в нашей культуре и обществе.
