НОВОСТИ В КЫРГЫЗСТАНЕ
До 5 декабря в московском кинотеатре «Космос» — мини-ретроспектива Алексея Балабанова
текст: Дмитрий Карпюк
Алексей Балабанов на съемках фильма «Жмурки», 2004 © Роман Яровицын / ТАСС
Алексея Балабанова вполне можно назвать одним из самых понятных русскому зрителю режиссеров постсоветского авторского кинематографа. И не потому, что его герои призывают вернуться к корням или читают стихи про колосок. Просто то, что режиссер старался сказать и донести до зрителя в своих фильмах, в том числе и в экранизациях европейской классики, находило понимание у отечественной аудитории, но почти никогда не принималось за рубежом, в отличие, скажем, от того же Звягинцева. Алексей Балабанов как, пожалуй, никто смог передать ощущение отчаянного безумия, в которое страна опрокинулась в 90-годы. Его фильмы, от «Счастливых дней» и «Про уродов и людей» до «Груза 200» и «Морфия», сформировали картину человеконенавистнического мира больших городов, где преступление становится обыденностью, а жестокость, алчность и разврат принимаются как норма человеческих отношений. Именно поэтому многие сцены в далеко не комедийных фильмах Балабанова вызывают нервный смех, а снятая им комедия вызывает, скорее, оторопь перед зафиксированным «слепком времени».
Инкубатором, из которого вышел авторский стиль Балабанова, стала история ветерана чеченской войны Данилы Багрова, приехавшего в Санкт-Петербург навестить брата. Здесь появились и длинные проходы главного героя под непременный рок-саундтрек (в поздних картинах режиссера это уже доходило до самопародии, когда на протяжении всего фильма звучала одна и та же песня), и манера говорить рублеными фразами-афоризмами, и озвучка одним актером другого (кроме Виктора Сухорукова в «Брате» говорят чужими голосами еще семь персонажей), и, конечно, неприкаянный герой, кто-то средний между маленьким человеком из ранних, «артовых», фильмов Алексея Октябриновича и человеком действия с реальных питерских улиц. Такой тип героя роднит Балабанова с тандемом Луцик—Саморядов; кажется неслучайным, что их режиссерский проект «Окраина» вышел всего через год после «Брата». И там, и там выходцы «из народа» едут в Большой Город и на свой манер пытаются исправить творящуюся несправедливость — одни хотят вернуть свою землю, другие заставляют мужчин с южным акцентом заплатить штраф за безбилетный проезд.
Кстати, и в короткометражке Балабанова «Трофим» (альманах «Прибытие поезда») такой же простой русский мужик приезжал во враждебный и неуютный Петербург, чтобы встретить свою смерть. В «Окраине» были очевидны элементы страшной сказки, народной мечты о справедливости. В фильмах Балабанова тоже возникало ощущение жутковатой сказочности: Данилушка-дурачок, «губастенький такой», без колебаний мог перестрелять всех врагов и стать любовником поп-звезды, а простой мент — похитить дочь секретаря райкома и устроить царство некротеррора в отдельной квартире, нисколько не беспокоясь о последствиях.
«Брат» заложил основы балабановского универсума с многочисленностью нравственных координат и общим ощущением обреченности. Если надо убить врага, «плохого человека», герои убивают не задумываясь. Если будущего нет, все дозволено. Сиквел «Брата» стал самым народным, самым лубочным фильмом Балабанова. Национальная идея хлещет через край, и вся сила заключается не в деньгах, а в правде. Данила Багров, уехавший в Москву в финале первого фильма, здесь уже отправляется в Америку — не как Свидригайлов, а вполне как былинный герой, защитник угнетенных, настоящее добро с кулаками или, скорее, со стволом в руке. Неслучайным кажется участие в фильме Константина Мурзенко, мастера остроумных сценариев криминальных комедий, — в сиквеле «Брата» намного больше комизма, чем фатализма.
Последний совершенно исчезает в «Жмурках». Попытку Балабанова снять кино в жанре криминальной комедии нельзя назвать бесспорно удачной, но это любопытная в общем контексте творчества режиссера картина. Преподаватель в университете рассказывает студентам о первоначальном накоплении капитала в России 90-х. В качестве иллюстрации следует история: место действия — Нижний Новгород, время — 1995 год. Парочка бандитов-отморозков идет по трупам ради чемодана героина, а в финале сидит в офисе с видом на Кремль и обсуждает, сколько им «отломится от бюджета». Тут имеется и ироничная цитата из первого «Брата» — в «нехорошую» квартиру ненадолго заходит Андрей Краско с жалобой на шум и тут же платит за это жизнью. На удивление удачна роль Алексея Панина (озвученного комиком Юрием Гальцевым). Масса колоритных персонажей: Маковецкий в смешном парике, Литвинова в форме официантки, Никита Михалков в образе авторитета «Михалыча» блестит фиксами и малиновым пиджаком. На саундтреке звучит не только закольцованная тема Вячеслава Бутусова, но и «Агата Кристи», «Ногу свело!», Sparks, «Чудесная страна» Жанны Агузаровой из «Ассы» и, да, родная Ирина Салтыкова.
Машина времени продолжает работать — и вот «Груз 200», откат в еще более далекое прошлое, чем в «Жмурках». Балабанов приглашает зрителя посетить неназванный индустриальный город 1984 года (вообще-то это Череповец). Вовсю идет война в Афганистане, у власти Черненко, а фарцующая молодежь отплясывает на дискотеках под Африка Симона и на концертах группы «Кино». Тут появляется самый жуткий злодей во всей фильмографии режиссера — капитан милиции Журов (бенефис Алексея Полуяна, озвучивавшего Виктора Сухорукова в «Брате»), который взял в заложники дочку секретаря райкома Анжелику и устроил ей свидание с мертвым женихом, приехавшим из Афгана тем самым «грузом 200». Метафора гниения советского общества тут явлена во всей некрофилической красе, вполне в духе романов Ильи Масодова — голая и прикованная к кровати Агния Кузнецова рыдает среди почерневших трупов и просит отпустить ее, пока по телевизору идет пленум ЦК КПСС. Отсылки к роману Фолкнера «Святилище» (собственно, «Груз 200» — его замаскированная экранизация) знаменуют своеобразный возврат режиссера к началу карьеры, когда он экранизировал Беккета и Кафку.
Те несколько фильмов, которые входят в программу этой скромной ретроспективы, — лишь часть палитры Балабанова, причем не самая мрачная. Но даже эти четыре кинокартины, безусловно, достойны внимания самого широкого зрителя — в них, как в зеркале, отразился наш мир. Да, вчерашний, но именно из него произрастает нынешний.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ COLTA.RU В ЯНДЕКС.ДЗЕН, ЧТОБЫ НИЧЕГО НЕ ПРОПУСТИТЬ
